Предыдущая часть здесь.

Часть 11. Памир

Соседский скотный двор…

…и волшебные лепешки!

Вот в таком месте мы остановились!

Лед на заводях – ночью был значительный «минус».

Ребята уходят…

…а я занялся машиной.

Вот так вот проводится техобслуживание транспорта в условиях высокогорья 🙂

Хорошо, что я потренировался дома, в спокойных условиях. Также, отлично, что я прорезал лючок для слива масла в защите, а то она б меня там так и придавила бы навечно…

Обнаружил следы ФОНТАНА жидкости на боковине интеркулера. Заинтересовался, полез проверять. По уровню – вроде тормозуха. Откуда ж она так. Дальнейшие исследования выявили механическое повреждение – как напильником срезали – тормозной трубки правого переднего колеса. Свищ такой, что при нажатии на тормоз бъет струя на интеркулер, как из форсунки! Видимо, это случилось при подъезде, а то с такими темпами я бы быстро остался без тормозухи. Чешем репу, думаем что делать. В инструментальном ящике Серого обнаруживается некий аналог эпоксидной смолы. Разминаю, накладываю «бандаж» на трубку. Через час проверяю – фонтана больше нет, однако капля при нажатии на тормоз просачивается. Изменяется и характер торможения – видимо, в контур попадает воздух, поэтому теперь первое нажатие на педаль дает не столь эффективное торможение. Второе – уже нормально тормозит. Ну что ж… Больше в полевых условиях ничего сделать нельзя, только следить за уровнем жидкости и добавлять по мере расходования. Ну и держать дистанцию, конечно же.
Пока я воевал с техникой, наши туррысты лезли «вооон на тот холм». Прикладываю краткий фото-отчет Аркадия как непосредственного участника:

…решили прошвырнуться «воон на тот холм, по-снимать. а если настроение будет, сунемся и воон на ту гору, но это как пойдёт».

Привал на первой трети подъема.
На этом кадре, если приглядеться, видны все три члена экипажа.

Взгляд у кадавра был нехороший, оценивающий… Кстати, от наших медиков узнали, что слово кадавр вообще-то означает труп, причем во французской версии (cadavre). В изначально латинской он пишется как cadaver. Что, если помнить о странности гражданина Выбегаллы к французским фразочкам, вовсе не удивительно.

Выражение моего лица объясняется довольно просто — местное солнце адски слепит даже через тёмные очки, какое щастье шо я их всё-таки сделал.

Термик, господа — единственно необходимый предмет одежды на такой высоте. В идеале надо было ещё штаны снять, что б жопа не потела. Не догадались 🙂

Вид на базовый лагерь. На большой картинке видно такую синенькую козявку чуть выше и левее центра, это 4 палатки, шатёр и две машины 🙂

Я не очень понимаю, как люди снимают в горах, после 10-15 метров подъема хочется лечь на землю и помереть, а вот камеру доставать совсем не хочется. Приходилось буквально заставлять себя.

Озеро меняло цвет всю дорогу, начиная от серого внизу и заканчивая ярко-синим в центре подъема. Потом опять стало сереть. Не знаю, видно ли вам. Мне — нет 🙂

Снежник на соседнем склоне, изначальная финишная точка. Он уже ниже нас!

Да и ледники на соседней горе тоже на уровне.

Поднялись. Не хотелось уже ваще ничего, с момента старта прошло 4.5 часа. Наверху воздуха, по-ощущеням, совсем нет. Вроде бы дышишь нормально, а мышыцы сообщают о полном отсутствии кислорода. Голова вроде не кружится, но привычная ориентация в пространстве отсутствует, только визуальный контроль — где там верх, а где низ. Последние метров 200 напарник поднималась уже по верёвке, страхуясь жумаром. Всё это по-хорошему стоило снимать, но третий товарисч уже усайгачил налегке вверх по склону (а кто меня, спрашивается, заставлял тащить три камеры, писят метров верёвки и железа пару кило, гг) и упёр с собой основной запас воды, за что был внизу отайайяен всем наличным составом.

Снежник!!! Поиграть в снежки не получилось, пласты слежались в монолит. Был правда ещё один интересный опыт… но пусть это останется маленьким секретом восходителей 🙂

по-крупнее

Это ещё не вершина горы, высота 4800, но до темноты остаётся меньше четырёх часов и мы поворачиваем обратно. Как оказалось, совершенно правильно делаем, успели аккурат к ночи. Склоны горы — сплошная сыпучка либо нагромождения острых обломков, подниматься совершенно не страшно, а вот вниз… В связке, страхуя друг друга, цепляясь жопами и коленями за каждый выступ, сползаем на относительно ровное место. Из ощущений только горящая на морде лица кожа и желание вползти наконец в спальник и отрубиться.

А вот это ваше «Весь мир на ладони, ты щаслив и нем…» Кхм.

Оно пришло на третий день после, с осознанием всей глубины и высоты вылазки 🙂 И до сих пор не отпустило:-)

(с) Andrin

«Уж полночь близится, а Германа все нет…» (с) Время обеда, а ребят не видно. Начинаем волноваться. Спрашиваем нашего соседа-чабана – он говорит, что там безопасно и деться оттуда некуда. Ждем еще. Не выдерживаем, Паша с Сашей отправляются посмотреть. Через некоторое время возвращается Саша, но с Мишей – он еле идет и на нем лица нет. Ну все, думаю, пиздец, горный и полный. Мишаня отдышался, выпил молока с хлебом и рассказал, что они, оказывается разделились. И он ломанулся к леднику, а когда шел обратно уже никого не встретил.
Мишка отдышался и ломанулся обратно в горы, да так, что его никто остановить не смог. Паша в это время спускается с горы другим путем. Разминулись. Матерюсь, но иду за Мишкой – в таком состоянии мало ли что. Да еще солнце скоро сядет. Догоняю его уже на приличной высоте. Обозреваем окрестности и обнаруживаем наших двоих пропавших бойцов, неторопливо спускающихся из какой-то боковой горной складки. Облегченно матерюсь и сопровождаю Мишаню в лагерь. Ребята пришли через час, довольные и счастливые.

Ну что тут сказать…
Выводы простые – четче проговаривать планы и маршрут: мы ребят ждали к обеду, а они появились к ужину. Группа не должна разделяться – это очевидно. В одиночку карабкаться по горам тоже нельзя. Рации-портативки, конечно, не пробъют через хребет, однако позволят сэкономить голосовые связки и нервы хотя бы в пределах прямой видимости, а прямая видимость в горах бывает весьма значительная, уже на грани невидимости…

А вообще, если б мне кто-то сказал, что я буду как сайгак ломиться вверх по горам там, где еще вчера я не был в состоянии палатку поставить – не поверил бы! Мишаня вряд ли поверил бы, что окажется в состоянии сделать это дважды! Возможности человеческого организма, видимо, уступают в безграничности только человеческой глупости…

[Продолжение следует]